Глубина [сборник] - Сергей Лукьяненко

Коридор короткий, и таблички на дверях вполне впечатляют. Особенно на той, которая мне нужна.

«Ричард Паркер.

Служба внешней безопасности».

Я открываю дверь и вхожу.

Черт возьми, не только я надел старое тело!

Крейзи Тоссер тоже в том облике, что знаком мне по дайверским сходкам.

Толстенький, пожилой, с редеющей и аккуратно зачесанной шевелюрой. Костюмчик, галстук… все очень цивильно.

Стою, ожидая его первых слов. Начнем вспоминать обиды?

— Леня, старый ты козел! — радостно вопит Крейзи. Выскакивает из-за стола с прытью, доступной лишь в глубине. — Все такой же!

Пожимая ему руку, я все еще жду подвоха. Любого.

И только усевшись в кресло и взяв предложенный бокал виски, понимаю, что он совершенно искренне мне рад.

— Ты куда пропал? — Крейзи разводит руками. Он канадец, и либо говорит через программу-переводчик, но программу отлаженную и вылизанную до блеска, либо здорово попрактиковался в языке. Раньше он владел русским превосходно, но акцент имелся, сейчас его нет совсем. — Я посмотрел… двадцать четыре письма тебе кидал!

— Забросил я свой пейджер.

— Зачем? — удивляется Крейзи.

— А смысл? — вопросом отвечаю я. Поднимаю бокал. — За встречу!

— За встречу! — соглашается бывший дайвер. — Как ты живешь?

— Нормально.

— Бизнес?

— Никакой, — не вижу смысла кокетничать.

— Вот! — Крейзи Тоссер будто чуть меняется. Не внешностью — поведением, интонациями голоса… теперь это и впрямь Ричард Паркер, крупный сотрудник «Лабиринта Смерти». — Я посылал тебе предложение пойти к нам на работу.

— Кем?

— Начальником отдела внутренней безопасности. — Дик улыбается. — Понимаешь?

— Честно говоря, нет… — признаюсь я.

— О’кей. — Дик вздыхает. — Ты очень хорошо шел по «Лабиринту»… два года назад. Конечно, теперь дайверы-спасатели нам не нужны, сам понимаешь. А вот заводила…

Крейзи делает паузу, но я все еще не понимаю.

— Для интереса любой массовой игры в ней должен быть ярко выраженный лидер. Кумир. Культовая фигура. Он не должен быть в игре постоянно — иначе все почувствуют свою ущербность. Но вот иногда… иногда появляться и быть примером…

— На эту роль ты метил Стрелка? — спрашиваю я.

— Да. Он ведь уже стал одной из легенд «Лабиринта»! Тебе работа не нравится?

Пожимаю плечами. Работа как работа. Нескучная, непыльная и уж наверняка лучше оплачиваемая, чем таскание нарисованных роялей. Соглашаюсь:

— Пожалуй, я бы пошел.

— Еще не поздно! — восклицает Дик. — Конечно… прошло слишком много времени. Но пара-тройка твоих проходов по «Лабиринту», и…

— У вас ведь все наверняка изменилось.

— Еще как! Но ты потренируешься…

— Крейзи, я пришел не за этим.

Дик садится в свое кресло, кивает:

— О’кей. Тогда говори. А потом обсудим мое предложение еще раз.

— Ты и впрямь не держишь на меня зла? — на всякий случай интересуюсь я. — За ту… тот инцидент.

— Какой? А… «Варлок»… — Крейзи ухмыляется. — Держал, тогда… Но теперь-то что?

— Ладно. — Я киваю. — Тут такое дело…

Крейзи Тоссер — весь внимание.

— Помнишь Храм Дайвера-в-Глубине?

— Еще бы, — на миг Ричард утрачивает оживленность. — Помню. Ты сразу отказался его строить?

— Да. — Я отвожу глаза.

— Молодец, — кивает Дик. — Ты прав был. А я долго тянул… почти до конца.

— Почему?

— Нельзя цепляться за прошлое. За ушедший мир. — Дик наставительно поднимает палец. — А уж строить монументальный памятник самим себе… глупо и смешно!

Вот как, значит…

Да, конечно. Он прав. А я еще правее, выходит. Вот только мне почему-то стыдно… что в этом Храме нет ни одного моего кирпичика.

— Храм построен? — спрашиваю я.

— Да, уже с год. Ты там был?

Как все просто!

— Нет, Дик. Но мне надо там побывать. Можешь это устроить?

Крейзи почему-то мнется.

— Видишь ли… Леонид… Вначале над Храмом работало больше ста человек… но уже через полгода лишь семеро. Когда все было практически готово, нас осталось только трое. Мы его и завершили… в общих чертах…

— Вы молодцы, — говорю я. — Это очень здорово, что Храм построен. Где вы его поставили?

— В размазанном пространстве.

— Что?

— Ты совсем не в курсе? — Дик вздыхает. Достает пачку сигарет, закуривает. Либо у него статус выше, чем у Маньяка, либо хозяева «Лабиринта» не такие идиоты, как владельцы «Virtual guns». — Это ведь планировалось совсем особым проектом, Леонид…

— И что с того?

— Храм должен был быть вечным. Как сама глубина. А значит, не зависеть ни от одного сервера. Создающие Храм программы свободно блуждают по сети, их фрагменты дублируются, рекомбинируются, самостоятельно организуются для работы. Чтобы Храм исчез, надо уничтожить все машины в сети. Точнее, более девяноста трех процентов на нынешний момент.

— Лихо, — только и говорю я. — Вы его делали на основе вирусной технологии?

— Конечно. Этим занимался не я лично, большинство дайверов работали над созданием самого Храма. Программный базис для него писали профессионалы.

— Значит, Храм существует… значит, он не имеет точного места в Диптауне… — Я закусываю губы. — Так. Как в него попасть?

— Когда мы остались втроем, — говорит Дик, — то поняли, что проект пора завершать. Пускай и не все еще получилось, что задумали. Тогда мы создали три точки входа, каждый придумал и спрятал в глубине свою собственную… и на этом все завершилось. В данный момент Храм даже не существует. Но стоит подойти к одним из ворот, как он самоорганизуется в какой-либо свободной точке Диптауна. Красиво?

— Красиво, — соглашаюсь я. — И где твой вход? Ты можешь мне его дать?

— Конечно. Ты же дайвер. Но… ты понимаешь…

— Что? Не тяни, Крейзи!

— Мне тогда уже надоела вся эта затея, — признает Дик. — И я со злости запихнул свою точку входа в очень своеобразное место… на последний этап «Лабиринта Смерти».

— Идиот… — только и говорю я, соображая, во что превратилась самая большая игра Диптауна за последнее время. — Как быстро можно пройти «Лабиринт»?

— Он же теперь командный, — бормочет Дик. — Месяц… два. Леонид, если ты хочешь посмотреть, что мы наделали с Храмом, так иди другим путем!

— Чьим?

— Вторым из нас был Пауль. Помнишь его?

Я вспоминаю… хотя и смутно. Тощая жердина в шортах, всегда ходил голый по пояс, с цветной татуировкой на груди…

— Да, помню.

— Так вот, он очень долго прятал свою точку входа… подошел к вопросу очень серьезно… наконец разместил ее в подвале одного из офисов «Майкрософта».

— Надежно.

— Да, но это было то здание, которое весной взорвали террористы.

От неожиданности присвистываю.

Все про это слышали. Весь Диптаун был в панике. Под здание заложили логическую бомбу второго поколения, и серверы были начисто выведены из строя.

— Вход погиб?

— Да. Восстановлению не подлежит. Но ты обратись к Роману, вы ведь приятели, так?

— Были приятелями, — автоматически поправляю я. Дик не обращает на оговорку внимания.

— У него очень простой вход, через его же особняк. Роман чужим серверам не доверял, держал все на собственной машине.

Я молчу, пытаясь сообразить, возможно ли восстановление диска после запущенной Падлой программы. По всему выходит, что нет.

— А через мой вход в Храм идти — сплошное мучение, — самокритично признает Дик. — Если бы я и впрямь держал на тебя зло, за тот случай… вот тогда предложил бы воспользоваться.

— Что ж, значит, мы квиты, — говорю я. — Ромка мертв, Крейзи. И на машине все стерто. Я потому и иду в Храм Дайвера-в-Глубине, что хочу отомстить его убийцам.

Поднимаю глаза и вижу, как медленно меняется лицо Дика.

— Мертв он, — повторяю я. — Убит. Причем убит из глубины, а умер в реальности. Что это значит, понимаешь?

Кажется, что добродушный и спокойный хозяин кабинета близок к обмороку. Но я все-таки высказываю вслух то, что он сейчас наверняка думает.

— Представь, что у всех игроков, что сейчас бегают по «Лабиринту», меняется оружие. Незаметно… чуть-чуть. И они начинают убивать друг друга по-настоящему.

Очень надеюсь, что у Крейзи Тоссера, а он ведь по-настоящему пожилой человек, крепкое сердце.

11

Карт нет никаких. Как и раньше.

И служебных входов — тем более. В них абсолютно не осталось нужды с тех самых пор, как люди перестали тонуть в глубине.

— Попробуй, — говорит Крейзи. — Глянь… что да как.

— Может быть, все-таки пойдешь со мной? — спрашиваю я.

Арка из черного мрамора, вход в «Лабиринт Смерти», не изменилась. Клубится багровый туман, пролетают медленные, будто сонные, разряды молний и бредут нескончаемым потоком люди.